Люди стремятся найти смысл жизни, обрести ключ к ее тайнам, который позволил бы им понять самих себя и свое место во вселенной. В человеческой гонке за смыслом жизни одни обращаются к философии, другие к искусству, а третьи, фактически составляющие большинство человечества, – к религии в той или иной из ее форм.
Философия религии рассматривает общие идеи и принципы, на которых основаны религии, она рассматривает религиозные верования и решает вопрос о том, имеют ли они смысл и согласованы ли они с точки зрения логики.
Можно ли буквально понимать язык, которым описывается религиозное представление. Если да, то такие факты подтверждают или опровергают его истинность? Ели нет, то не является ли оно просто выражением душевного состояния или творческой потребности личности верующего?[1]
Занимаясь религиозными верованиями, английский философ Мел Томпсон в своей книге «Философия религии» как раз всесторонне изучает выражение языка религии, опираясь на работы А.Д.Айера, Л.Витгенштейна, представителей Венского кружка, которые усиленно занимались проблемами языка. Он ставит вопрос о том, как эти верования следует понимать в случае, если они имеют смысл, и согласуются ли они с остальными знаниями о вселенной, которыми мы располагаем и говорит что, философия не в силах доказать истинность или ложность какой-либо религии. Она может лишь установить логичные или нелогичные религиозные верования, следует ли понимать язык религии буквально или метафорически, и в какой мере верования совмещаются с другими утверждениями, которые считаются истинными. Каждый момент возражать, подчеркивает М.Томпсон, что такой вещи, как язык религии не существует. Если просто язык, который используется для конкретных целей, в данном случае – для выражения или описания религиозных переживаний, верований или практики. Если бы слова, которые используют в самой религии и для описания, не имели обыденного, нерелигиозного значения, разве мы могли бы что-то сообщить с их помощью? Возьмем, например, такие слова: откровение, пресуществление, воплощение, благоговение. Все они – часть языка религии. Они обладают специфически религиозными значениями, но каждому из них можно дать определение при помощи других слов. Предположим, вы бормочете себе под нос слова, которые абсолютно непонятны никому кроме вас. При этом вы утверждаете, что вам известно значение этих слов. Но будет ли это языком? Язык предназначен для коммуникации, а коммуникация происходит лишь в случае, если двое или более человек используют общие для них слова и представления. Придумав свой индивидуальный язык, мы не сможем на нем общаться. Чтобы перевести этот тайный язык, нам придется воспользоваться выражениями, которые понимают другие, чтобы с помощью этих выражений указать разделяемый всеми эквивалент своих секретных понятий. Философы могли бы сказать об этом гораздо больше. Но, в рамках задач, стоящих перед философией религии, достаточно отметить, что язык религии используется для выражения и передачи содержания религии, а это невозможно, если язык религии будет тайным.
Проводя анализ религиозного опыта и языка приходится к такому выводу, что носители религиозных верований, как правило, стремятся разделить свою веру с другими людьми. Однако они не могут сделать это иначе, как на основе общего языка и общего набора идей. Даже просто размышляя о своих религиозных верованиях, приверженцы религии не могут не использовать те концепции и тот язык, которые приняты в данную эпоху и в данном обществе.
Иными словами, в нас живет потребность соотносить религиозные верования со своим общим миропониманием. Язык религии существует не просто для того чтобы давать рациональное определение абстрактным вещам, его предназначение – помогать, ободрять, служить для выражения духовной жизни верующих. Веру можно сформулировать в терминах представлений (верований).[2]
Если бы верующие ограничились описанием доступных наблюдению особенностей своей религии и бесстрастным изложением собственных представлений, перед нами не стояло бы никаких проблем. Однако в действительности язык религии используется самыми разнообразными способами: при чтении священных книг, при переводе и толковании, при молении, в благодарении, в диспутах о морали, в высказываниях о содержании веры. Здесь, нам необходимо тщательно рассмотреть, каким образом используется язык в каждой из этих ситуаций.
Религия заключается в изменении нашего видения действительности, в изменении нашей жизни. По этому поводу известный российский религиовед В.Г.Померанц так изложит свой подход: «Язык религиозного культа совсем иной; в нем слиты воедино образ и его смысл – это язык символов, непереводимый на язык понятий. Поэтому религиозный культ непонятен для рассудка. Рассудок отвергает религию, возомнив свое главенство, на которое он не имеет права: ведь рассудок – всего лишь средство приспособления человека к временной жизни. Он оперирует общепринятыми значениями; символический язык религии говорит о вечных смыслах, и главенство принадлежит ему. Понимание языка религиозного культа само по себе не делает человека религиозным, но он необходим для того, чтобы глубже понять язык культуры, ведь в слове «культура» корнем является слово «культ» и органически связана с культурой в целом. Она и определяет и определена. Когда некий импульс, который трудно объяснить, приходит к человеку, к мистику, и когда мистик чувствует в глубине в сердца, что ему что-то диктует, он чувствует присутствие высшей силы, то высказать он это может только на языке своего времени и своей культуры. Бог не говорит ни на иврите, ни на санскрите, ни по-арабски, ни по-русски. Импульс, который получает человек, чувствующий присутствие божества всегда приобретает в его голове форму человеческой речи, окрашенной его культурой, его представлениями о жизни, на его языке, связанной законами его грамматики».
В.Г.Померанц считает что язык религии – это всегда язык данной культуры и, вместе с тем, в нем рождаются и некие сдвиги в этом языке.[3] И В.Г.Померанц приводит такой пример, где Анатолий Сурожский, очень интересный человек, единственный в Московской Патриархии, к речам которого он прислушивается, живший все время за рубежом, сын эмигранта и сам эмигрант, в последнее время все больше ищет такого общего светского языка для того, чтобы передать свою интуицию. Ему принадлежит такое высказывание, что каждый грех есть, прежде всего, потеря контакта с собственной глубиной. Тиллих, один из крупнейших протестантских богословов ХХ-го века, говорит что религиозным является предельно глубокое и серьёзное в любой области культуры. Развивая эту мысль В.Г.Померанц говорит: «То есть, мы приходим к пониманию, что культура утратив свою связь с традиционной религией, в чем-то обветшавшей по языку, чем-то утрачивает и символику, помогавшей вглядеться в собственную глубину. И человек теряет путь в собственную глубину, теряет потребность выглядываться в собственную глубину. Но, по определению Тиллиха, всякий прорыв в глубину – это нечто спонтанно религиозное, как он это понимает, так же как религиозна музыка Баха, даже если бы он, допустим, концерт сочинял, а не мессу».
Он говорит, что язык религии существует не просто для того, чтобы давать рациональные определения абстрактным вещам. Его предназначение помогать, одобрять, служить для выражения духовной жизни верующих, а все эти функции в основном выражают эмоцию и предпочтение. Но, мы уже видели каковы ограничения буквального языка, особенно в плане религиозных идей и переживаний. И поэтому у языка религии более гибкий и творческий характер, когда при переводе на иностранные языки, требует тщательного и точного употребления. Это признавал и сам Витгенштейн. В своих поздних трудах он признает, что язык используется разными способами. Узнать значение слова это значить узнать, как употребляется это слово. Таким образом, значение слово дается в терминах того контекста, в котором это слово используеться. Значит первичными носителями смысла являются предложения, а не отдельные слова. Значить, если хочешь узнать, что означает слово «Бог», познакомься с предложениями в которых оно употребляется.
С.С.Аверинцев в предисловии к книге «Язык и религия» анализируя особенности религиозного общения в различных культурах, отмечает что в сочетании «религия и язык» есть особенно глубокая проблема, причем это проблема не «внешняя», а «внутренняя», затрагивающая неосознаваемые, поэтому стихийные и влиятельные механизмы человеческой психологии и культуры. Познавательная ценность темы «Язык и религия» связана с особой, «внутренней» и фундаментальной, ролью языка и религии в самом феномене человека.
Религиозно-конфессиональные факторы играли выдающуюся роль в судьбах языков и, шире, в истории человеческой коммуникации. Это понятно, если принять во внимание только что сказанное: религия – это заветные для человечества смыслы.
Труднее увидеть и объяснить обратную зависимость – религии от языка. Конечно, это зависимость не такая прямая и определенная, как конфессиональный фактор в истории литературных языков. Однако парадоксальным образом «заветные смыслы» оказывались как бы неотделимыми от тех слов, на которых они впервые были сказаны. Это создавало внутреннюю и «множественную», едва ли не с каждым словом связанную, зависимость «заветных смыслов» от своей языковой формы. Поэтому в истории религий вопросы языка часто приобретали жизненную важность. Перевод Писания на новые языки нередко приводил не к распространению учения, а к его видоизменению. Потребность в новых переводах или новых толкованиях могло оказаться и проявлением и фактором различных еретических и диссидентских движений[4].
Другими словами, религиозные понятие выводились и определялись на основе смысловых контекстов и ситуативных значений той действительности, отталкиваясь от тех условий и форм человеческого бытия, следовательно, это понятия не могут соответствовать смыслам и значениям современной действительности, быть единственным источником высших истин мироздания.
У.М.Хафизова, старший преподаватель кафедры «Тиллар» Ташкентского исламского института
[1] Томпсон М. «Философия религии», перевод с английского Ю.Бушуевой. М.2001. стр. 5-6
[2] Томпсон М. «Философия религии», перевод с английского Ю.Бушуевой. М.2001, стр. 90.
[3] Казахский язык как язык религии, Михаил Сытник, 31.01.2005. Статья «Билет в пространство» из Инернета.
[4] Н.Б.Мечковская. учебное пособие Язык и религия. Стр.3-5. Общ.279.
